Так вот, было это в году 1975, не раньше. Доставили в нашу больницу негра (африканца, по- вашему) в кататоническом ступоре, застывшего, с мутизмом, все как полагается. Достали этого э.. африканца из мусорного контейнера на Ярославском вокзале, где он пробыл до этого довольно долго. Ну, помыли, посмотрели, парень молодой, черный до синевы, молчит, случай показался сложным, запутанным, муторным, нашим теткам возится с ним не захотелось, поэтому дали этого больного молодому ординатору, кажется Александром Наумовичем его звали.

Вообще-то африканские студенты к нам и раньше попадали. Говорят это с ними бывало от перемены привычного образа жизни. Обычное лечение заключалось в отправке страдальцев на родину, где они очень быстро поправлялись. Конечно, этот был потяжелее прежних, все же мусорный контейнер на Ярославском вокзале это тебе не "Хилтон".

Наши, конечно, стали по посольствам звонить: «Не ваш ли парнишка, дескать». Все посольства от него отказались. Впрочем, это тоже никого не удивило, - они всегда сначала отказываются и только потом начинают искать.
Стал Наумович, (или Нахимович, не вспомню сейчас) возиться с этим больным, да все без толку. Тогда в отделении какие-то клинические испытания проходили, лекарств было полно. Многое тогда этот негр попробовал, да что с того... Разве что немного помягче стал, двигаться начал, на окружающее стал реагировать. Тут его наш старший научный (его все называли страшный научный) решил «расколоть», назначил ему амитал-кофеиновое растормаживание. Оно конечно, слов нет, амитал-кофеин многим язык развязывал, да только с этим негром осечка вышла. Никакого словесного поноса не получилось, он только головой мотал и рожи корчил, видно голова болела от амитала, это у них бывает, особенно у органиков. После этого страшный научный интерес к негру нашему потерял, а вскоре и совсем от нас ушел в один закрытый институт.

А Нахимович-то был настырным, он все пробовал контакт с этим больным наладить. Пробовал на разных языках, - бесполезно. Показывал африканцу этому разные алфавиты, - без толку. К карте мира подводил, - водит этот черт заморский глазами в разные стороны и такое впечатление, что для него, что карта, что стена порепаная - один хер. Ну и молчит, конечно, как рыба об лед. Все уже его позабыли и рукой на него махнули.

Но Наумович чего-то все же добился. Ты только послушай чего он придумал: он создал новый язык. Новый язык, понятный только ему и этому негру. Язык этот был вполне невербальным, состоял из жестов, картинок, значков, телодвижений, обрывков музыки, запахов и смотреть на общение этих двух было даже диковато.

В общем, вот что Нахимович выяснил: пациент наш попал в контейнер на Ярославском вокзале сразу после прибытия в Россию, нигде больше он не жил. Он прибыл в Россию на каком-то транспортном средстве, но это не был поезд. Это не был пароход, это не был самолет, это не был автомобиль. (Вообще отрицания удавались пациенту хорошо и это было первое, что он усвоил). Ни одно из транспортных средств не было узнано нашим больным. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что размеры этого транспортного средства были большими, и это не был контейнер для мусора. Да, и еще вот что Нахимович выяснил: на том же самом, и ни на каком другом транспортном средстве наш пациент хочет вернуться домой. Очень хочет вернуться домой. Скучает. Еда не нравится.

Это было все. Большего добиться Наумыч не смог и сильно опечалился, он надеялся на победу и хотел этого больного на обществе показать, а получился облом. Один раз я его даже пьяным видел, что вообще для вас, евреев, нехарактерно. Тут и настал финал. Прошли положенные три месяца, да и неположенный какой - то срок прошел, никто негра этого не хватился, все посольства отписались, что, мол, нет, не пропадал такой и вообще он не нашего роду- племени. Таких пациентов бесхозных положено отправлять в санаторий для психохроников, где они живут потом десятилетиями. Конечно, санаторием это место называется официально, а неофициально сам знаешь, как оно называется. Ты в Авдотьино был? Ну, так вот, Авдотьино это еще цветочки, по сравнению с тем местом. Короче говоря, подготовили документы, машину заказали. Ты бы видел, как Наумыч с этим арапом прощался, как с родственником близким.

Ну, увезли наше пугало африканское, а Нахимыч сел, голову руками обхватил, да как заорет: «Это же пришелец был инопланетный, козлы вы все долбаные». Потом уже, помню, Нахимычем занимались. Госпитализация, клеймо вялотекущей SCH, то да се. С работы ему пришлось уйти.

Потом я слышал, эмигрировал он, живет сейчас в Чикаго, в Мортон Гров. А про негра я ничего не слышал, наверное, он до сих пор в санатории для психохроников.